 1941 -1945.RU |
|
Биографии полководцев: |
Петр Тимофеевич Харитонов: рассказ о сражениях
С тех огненных дней минуло четыре десятилетия. Но и сейчас полковник запаса Петр Тимофеевич Харитонов помнит все почти в деталях. Полк только-только в полном составе перебазировался со стационарного аэродрома на полевой для лагерной учебы. — У нас в полку бьло много молодежи, — вспоминает Харитонов. — Ее надо было вводить в строи, подтягивать в боевом мастерстве до уровня тех, ито уже в совершенстве владел техникой пилотирования истребителя И 16 не только в простых, но и в сложных условиях, метко поражал воздушные и наземные цели. Аэродром, палаточный городок летчиков располагались почти рядом с рекой Великой. В реке в те времена водилось немало рыбы. И летчики собирались воскресенье провести на ее берегу, позо ревать с удочками. Кто-то успел уже произвести разведку и сообщить, что «очень хорошо на зорьке берут на червяка добротные окуни, крупная плотва». — Но вместо зорьни с удочками, — продолжает Петр Тимофеевич, — личный состав полка по сигналу «Тревога!» в считанные минуты оказался на аэродроме, у самолетов. Вначале подумали: к нам прибыли из штаба соединения. Однако вскоре ветер донес откуда то издалека, из начинающего светлеть неба с еще не до конца погасшими звездами, незнакомый прерывистый гул. Прислушались, пристально всматриваясь вдаль. Сомнений не было, — летели бомбардировщики. — Наверное учения, — высназал предположение один из молодых летчиков. Но тут его прервал взволнованно-тревожный голос появившегося командира части майора Афромеева. — Всем в унрытие! Это немецкие «юнкерсы»! Самолеты прошли стороной. А еще через несколько минут на митинге узнали: гитлеровская Германия совершила вероломное нападение! 158-й истребительный в числе других авиационных полков прикрь вал с запада дальние подступы к Ленинграду. Днем состоялись вылеты на перехват противника. Летчики с волнением, горячо и торопливо рассказывали о первых схватках с «хейнкелями» и «юнкерса-ми». Начался отсчет подожженных бомбардировщиков с черными крестами на фюзеляжах. Некоторые возвращались из боя, будучи сами изрешеченными вражескими пулеметами и пушками. Каждой очередной победе шумно радовались. Сбившему противника тут же на аэродроме посвящалась специально выпущенная листовка. В жестоких схватках теряли с горечью и своих. Двадцать седьмого июня утро началось ярким солнцем, высоким бездонным густо-синим небом. Звено, в составе которого находились командир звена, впоследствии Герой Советского Союза Сергеи Литаврин, летчики Федоров и Харитонов, были на дежурстве в готовности номер один. Летчики сидели в кабинах. Привязные ремни, шлемофоны с шелковыми подшлемниками плотно застегнуты. Механики тут же, у кромок крыльев, готовые в мгновение помочь летчикам запустить моторы, вырулить на взлет. Поступило сообщение: в сторону Пскова с запада приближается группа бомбардировщиков. По данным постов ВНОС — «юнкерсы» летят без истребителей сопровождения, плотной девяткой. Видимо уверены, что выполнят свое черное разбойничье дело безнаказанно. Ведь по хвастливым заявлениям фашистской пропаганды, советская авиация почти вся уничтожена, а тех, дескать, которые еще летают, бояться нечего. Они даже и в бой не вступают. Над таким наглым враньем наши летчики лишь смеялись. За первые дни войны они наколотили немало гитлеровских самонадеянных вояк. Каждая часть имела в своем активе немало бомбардировщиков и истребителей, вогнанных в землю метким огнем отважных защитников социалистической Родины. ...Харитонов и его товарищи взлетели сразу как только вспыхнула над полем зеленая ракета. Набрали высоту, огляделись. Под крылом в сизой дымке широко и привольно расстилались поля и леса Зеленели луга, бронзовым загаром отливали колхозные почти уже созревшие пшеница или рожь. Узкими лентами голубели речушки, петляли меж хлебов проселочные дороги. По большакам, подымая пыль, двигались на запад колонны автомашин, боевой техники, пехота. Навстречу текли повозки с беженцами, ранень ми бойцами. В сердцах летчиков вскипала ненависть к врагу, хотелось только одного — мстить, уничтожать без пощады фашистских гадов, принесших горе на нашу землю Справа впереди, почти у самого горизонта, показалась черная, вроде внезапно появившаяся тучка Она быстро росла в размерах, приобретая конкретные очертания. Харитонов вгляделся попристальней. Бомбардировщики! Они летели плотным строем Заметили их и остальные летчики звена. Командир передал: «Впереди — «юнкерсы!» Приготовиться к атаке!». Ведомые покачали крыльями, дав понять, что команду поняли. Тройна краснозвездных истребителей прибавила скорость и перешла в набор высоты. Расстояние до противника, летевшего почти встречным курсом, стремительно сокращалось. Уже отчетливо вырисовываются на плоскостях и фюзеляжах очертания черных крестов. Ведущий звена И-16 выпустил по головному «юнкерсу» длинную очередь, но она, видимо, оказалась торопливой и поэтому неприцельной. Харитонов тоже выбрал цель, — замыкающего в строю. Нагнал его, зашел в выгодное положение для атаки. — Нажимаю на гашетку, а выстрелов не чувствую, — говорит летчик. — Нажимаю второй раз — пулеметы молчат, что-то в них заело. Со шкасами такое бывало. Враг не знал, что у меня с оружием неприятность. Он решил оторваться, со снижением дал форсаж, задымил, имитируя падение. Экипаж, видно, оказался опытнь м и хитрым. Но я разгадал маневр и настойчиво продолжал преследование. Делаю второй заход — опять безрезультатно. До земли оставалось менее ста метров. — Тут меня такая взяла злость, что даже зубами заскрипел, — восклицает полковник. — «Ну, — думаю, — не уйдешь, гадина! Не сквернить тебе наше советское небо!» Стремительно, до потемнения в глазах делаю вираж и вновь захожу к «юнкерсу» в хвост. На некоторое время я при развороте приотстал. Но именно на некоторое время1 Мотору добавляю обороты. Фашистский бомбардировщик все ближе и ближе... Вот до него осталось метров тридцать. «Ну, дорогой, — обращаюсь громко к своему ястребку, — догоняй фашистов. Сейчас мы им покажем». А «юнкере» совсем уж близко. И-16 крутит прозрачный диск своих лопастей перед самым килем бомбардировщика. Еще небольшой рывок... Но вражеский пилот бросает машину в сторону, Харитонов опять отстает. Одна-но в хвосте противника держится цепко. Нажимает еще раз на гашетку. Пулеметы на движение пальцев руки, кан и прежде, совсем не реагируют. Теперь решение окончательное — рубить врага винтом или всей машиной. О последствиях для себя не думалось. Главное — сбросить фашистский бомбардировщик вниз, вогнать в землю. Хотя бы и ценой собственной жизни! На какое-то мгнове ние перед глазами явственно предстали и родной дом на Тамбовщине, и лица полковых товарищей. Но только на мгновение. Глаза вновь вцепились в серо-пе-пельную массу, мчавшуюся впереди. Мотор И-16 работает на полную мощность. Стрелка уназателя скорости уверенно передвигается вправо Опять са молеты сблизились, опять диск винта истребителя нависает над хвостовым оперением бомбовоза. Движением левой руки летчик прибирает сектор газа — не проскочить бы вперед отжимает руч-ку управления от себя Машина резко «тормозит», словно на что то нать кается. Винт со енрежетом врезается в хвостовое оперение бомбардировщика. Мимо кабины летят кусни дюраля. Юн керс 88 опускает нос и отвесно падает. А И 16 продолжает полет, только мотор колотит, как в лихорадке. Вращается и г винт... Теперь — домой. — Глянул вниз, — восклицает Харитонов, — а земля совсем рядом, подобрал удачную площадку и сел, не вь пуская шасси Когда добрался до аэродрома, там уже знали о моем таране А на своем отремонтированном «ишачке» я не раз еще вступал в схватки с захватчиками... Трое из фашистского экипажа сгорели вместе с взорвавшимся при ударе о землю бомбардировщиком. За Харитоновь м таранным ударом сбрасывает на землю вражеский самолет однополчанин Харитонова командир звена молодой коммунист Степан Здоровцев. Их подвиг следом повторяет друг и сверстник Здоровцева Михаил Жуков. А еще через несколько дней прямо над аэродромом тем же разящим и неотразимым приемом, когда были израсходованы все патроны бортовых пулеметов, уничтожает ведущего группы вражеских «мессершмиттов» двадцатилетний комсомолец старший сержант сибиряк Николай Тотмин. Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза был опубликован 22 июля — Все они были моими близкими друзьями. Кто служил в одной со мной эскадрилье, кто — в соседней, — продолжает Харитонов. — Это настоящие ребята! Отважные, умелые, неукротимые в атаках. Они горячо, как и все мы, любили свою прекрасную Родину. Каждый из них выполнил свои патриотический долг до конца. Сам Петр Тимофеевич еще долго ходил в стремительные боевые атаки. На его счету прибавились еще один таран и двенадцать сбитых лично и в групповых схватках вражеских бомбардировщиков и истребителей. Расставшись с фронтовым небом из за тяжелого ранения, Харитонов все свои силы отдавал подготовке молодежи в запасной части, настойчиво передавал свои знания и опыт После войны окончил Военно-воздушную академию. На отдых ушел только в пятидесятых годах Поселился в нашем шах-i ерском крае, в Донецке И сразу же с головой погрузился в общественную работу. Он — один из инициаторов создания в Донец не юношеского авиационного клуба «Орленок». Десяткам летчиков-спортсменов, парашютистов дал он свое отеческое напутствие на покорение просторов пятого океана. Петр Тимофеевич—активист оборонного Общества, частый гос гь в первичных организациях ДОСААФ Донецка и городов области. Выступает на военно патриотические темы в аудиториях ПТУ, в школах, перед молодь ми рабочими на заводах и шахтах. — Мы, старая, закаленная в боях с врагами Отчизны гвардия, — говорит ветеран, — продолжаем оставаться в строю. Так повелевает нам долг.
|
|
|
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-45 |
|
